ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
Деепричастие
– это неспрягаемая грамматическая форма глагола, обозначающая действие в его
отношении к другому глагольному действию.
Действие,
обозначенное деепричастием, характеризуется процессуальностью, присущей глаголу
как части речи, и однозначной соотнесенностью не только со своим
агенсом-подлежащим, наличие которого является
обязательным условием функционирования всякого деепричастия, но и с
определенным модально-временным планом: оно
неизменно входит в сферу того же грамматического времени и наклонения, что и
связанное с ним другое действие, выраженное последующим глаголом-сказуемым,
имеющим соответствующую форму времени и наклонения. Это объединяет
деепричастие со спрягаемым глаголом, которому оно, однако, как особая,
экстраординарная соотносительная форма глагольного сказуемого противостоит
обычным, ординарным глагольным (абсолютным) монопредикативным формам,
выступающим в сочетании с деепричастием, замыкая данное предложение: Ҡеүәтов,
дилбегәһен еңел генә тартып, атын туҡтатты (Ә. Вәли) 'Куватов, легонько натянув
вожжи, остановил свою лошадь'. Кроме того, деепричастное сказуемое отличается
от спрягаемых форм и противопоставляется им следующими своими особенностями.
1.
Если спрягаемые формы глагола структурно организованы как законченные
предикативные единицы, по содержанию соответствующие двусоставному глагольному
простому предложению и в силу этого способные реализоваться в этом качестве без
подлежащего, то деепричастное сказуемое осуществляет предикацию не само по
себе, а лишь на синтаксическом уровне, но осуществляет ее неизбежно: с его
появлением обязательно наличие соотнесенного с ним подлежащего, благодаря чему
оно уточняет свое содержание по категории лица; столь же неминуемым становится
и появление соотнесенного с ним последующего сказуемого в личной форме глагола,
с помощью которого оно тоже синтаксическим путем приобретает и остаточные
необходимые признаки предикативности – грамматическое значение времени и
наклонения.
2.
Предикация, создаваемая личными формами глагола, по своему характеру является
свободной и к тому же не закрепленной за определенной структурой предложения
(она может быть представлена как в простом, так и сложном предложении, причем в
любой его части), тогда как деепричастное сказуемое порождает связанную
предикацию в единстве и с помощью свободной предикации. Это лишает связанную
предикацию возможности реализоваться в виде отдельного предложения в отрыве от
свободной предикации и фактически делает первую закрепленной либо за позицией
первого из соподчиненных сказуемых слитного
предложения, либо за позицией сказуемого первого компонента сложного
предложения, в том числе и сложносочиненного.
3. Деепричастное сказуемое предопределяет
структурную схему и характер предложения, в состав которого оно входит,
является ее ведущим конституирующим элементом, тем более, если его связь с
последующим сказуемым строится на началах подчинения. Этим свойством обладают лишь
формы императива и условного наклонения, да и то не всегда.
4.
Деепричастное сказуемое за редким исключением являет собой грамматически
организованное средство актуализации соотнесенного с ним сказуемого в личной
форме глагола в ущерб своей информативности, особенно, когда оно синтаксически
подчинено сказуемому.
5.
Указанная специфика деепричастного сказуемого, которой лишены личные формы
глагола, вызвана тем, что оно (сказуемое) на предикативной основе и без всякого
ущерба для нее в зависимости от своей формы (такова лишь моносемантическая
форма на -ғанса/-гәнсә) и типичных условий ее
применения (таковы все остальные формы, особенно общетюркская самая
употребительная форма на -п)
выражает по отношению к последующему сказуемому в личной форме глагола определенные
собственно глагольные обстоятельственные (1) или (реже)
обстоятельственно-характеризующие (2) значения. Деепричастное сказуемое
синтаксически зависимо от сказуемого в личной форме точно так же, как сказуемое
придаточного предложения зависит от сказуемого главной части любого
сложноподчиненного предложения, где первое, как и деепричастное сказуемое, при
всей своей синтаксической подчиненности второму и информативной второстепенности, прежде всего и главным образом выступает
именно как сказуемое, если даже при этом само по себе или с помощью контекста и
выражает чисто обстоятельственные отношения, сходные со следующими: 1)
ограничительное предшествование или следование (реже) как фон, на котором
развертывается другое действие, или как условие, а то и причина совершения
другого действия; 2) одновременность как цель совершения другого действия
(реже) или как обстоятельство, при котором совершается другое действие; 3) одновременность или предшествование (реже) как образ
или способ совершения другого действия.
6.
Тем или иным обстоятельственным значением, наслаиваемым на неоспоримую
предикативную функцию деепричастного сказуемого, обладают все его формы, кроме
формы на -п,
по своей коммуникативной значимости и употребительности занимающей среди них
доминирующее положение и приобретающей обстоятельственное значение обычно лишь
с помощью контекста. Это практически означает, что все формы деепричастного
сказуемого, в том числе и форма на -п, когда она при некоторых глаголах состояния в
зависимости от контекста приобретает соответствующее обстоятельственное
значение, вступают с последующим сказуемым в личной форме глагола в тесную и
необратимую подчинительную синтаксическую связь, характерную для сказуемых
придаточной и главной частей сложноподчиненного предложения. Однако при этом
деепричастие не превращается в легко устранимый придаток сказуемого, не
играющий существенной роли в строении предложения – в приглагольное определение
или обстоятельство образа действия в принятом его понимании.
Соответственно
деепричастное сказуемое при наличии своего раздельно выраженного подлежащего
организует определенный структурно-семантический тип
сложноподчиненного предложения или его разновидность по общей структурной
схеме. Когда же деепричастное сказуемое связано с тем же подлежащим, что и
подчиняющее сказуемое в личной форме глагола, оно выступает в качестве
конституирующего элемента двусоставного слитного предложения с единым
предикативным ядром, обусловливающим взаимодействие соподчиненных сказуемых на
уровне членов простого предложения. Деепричастное сказуемое и в том, и в другом
случае проявляет по отношению к последующему сказуемому в личной форме глагола
одно и то же обстоятельственное значение, соответственно – одну и ту же степень
синтаксической зависимости от него; в этом плане здесь прослеживается полный
изоморфизм. Меняется лишь состав предикативного ядра (в первом случае их два,
во втором – только одно), соответственно – статус предложения (в первом случае
оно являет собой сложение двух предикаций в целях создания цельной
коммуникативной единицы высшего разряда – сложного предложения, во втором –
особую разновидность простого предложения, близко стоящую к сложному) и уровень
взаимодействия сказуемых: если во втором случае в предложении рассматривается
соотношение сказуемых как таковых, то в первом – не столько это, сколько
соотношение частей предложения, которые они возглавляют. Говоря иначе, меняется
лишь предикативная основа, на которой деепричастное сказуемое выражает то или
иное обстоятельственное значение.
7.
В зависимости от характера обстоятельственного значения степень синтаксической
подчиненности деепричастного сказуемого последующему сказуемому в личной форме
глагола резко колеблется: наибольшая зависимость обнаруживается, когда оно
выражает способ, образ действия, наименьшая, граничащая с сочинительной
синтаксической связью – при обозначении цели действия, промежуточная – при
обозначении остальных обстоятельственных значений. Помимо самого профиля
обстоятельственного значения, здесь немалую роль играет и то, насколько четко
оно выражено: чем менее ясно оно проступает, тем ближе связь между
деепричастием и другим глаголом к ее сочинительному типу, и наоборот. Это
особенно касается значения способа, причины и цели действия, выражаемого формой
деепричастия на -п в зависимости от характера лексического значения
глагольной основы и контекста.
8.
При отсутствии собственно обстоятельственного значения деепричастное сказуемое,
в частности, его форма на -п по своему синтаксическому положению в
принципе не отличается от соотнесенного с ним последующего глагольного
сказуемого. В этом случае связь между ними соединительная, свойственная
сочинительному союзу да (дә, та/тә, ҙа/ҙә, ла/лә).
В силу этого деепричастная форма на -п здесь может
быть свободно заменена соответствующей личной формой глагола с союзом или без
него. Эта, как и обратная, замена широко практикуется и регламентируется только
стилистическими причинами.
Деепричастие
на -п в данном случае выступает в позиции однородного сказуемого или
сказуемого первого компонента сложносочиненного предложения. При этом она
обычно выражает относительное время в рамках одного и того же грамматического
времени, обозначенного формой абсолютного времени последующего глагольного
сказуемого, – предшествование как хронологическую последовательность двух
действий. В меру этого форма на -п актуализирует последующее сказуемое в
ущерб своей информативности.
По
всем названным различительным признакам, в том числе и по своей морфологической
структуре деепричастие противопоставлено личным формам глагола, с которыми оно
связано также и отношением общности по категориальному значению и выполнению
предикативной функции. Это взаимодействие и противопоставление, в котором
деепричастие выступает как отмеченный его член в рамках единого предложения, и
составляет сущность всякого деепричастия. Поэтому деепричастие и употребляется,
как правило, лишь в сочетании с личной формой глагола. Его соотносительное употребление с другим деепричастием,
причастием и именем действия производно. И в этом случае деепричастие вызывает
появление личной формы глагола, с которой оно соотносится через посредство
связанной с ним неспрягаемой формы глагола, благодаря чему деепричастие
приобретает соответствующее значение времени и наклонения.
В
отличие от спрягаемых форм глагола, деепричастие не может обозначать безличное
действие. Будучи (за исключением этого случая) своеобразным синтаксическим
эквивалентом личных форм глагола, деепричастие, естественно, не может быть
субстантивировано, что составляет его дополнительную характеристику, вытекающую
из его собственно глагольных свойств и подтверждающую еще раз их достоверность.
Во
всех случаях своего употребления глагол в форме деепричастия полностью
сохраняет свою синтаксическую валентность и лексическую сочетаемость и
проявляет эти свойства в зависимости от цели и задач коммуникации. Деепричастие
образует те же структурные типы глагольных словосочетаний и в том же
лексическом их наполнении, что и в личной форме. Это делает излишним отдельное
рассмотрение деепричастия на уровне словосочетания, в частности, изложение
структурных типов так называемых деепричастных оборотов.
Объединяясь
в описанном аспекте, башкирские формы деепричастия обнаруживают большую
разнородность по составу и характеру своих значений и функций, а также по своей
употребительности и числу глагольных основ, от которых они могут быть
образованы.